«Какая разница, хотите вы этого, или нет? Ну и что, все равно это будет в книгах через десять лет», — сказала чиновнику Вильяму Тернеру симпатичная девушка Беатрис Поттер. Спустя время она стала известной британской писательницей. Тогда, в 1897 году, она просила разрешения рассказать перед Лондонским Линеевским обществом о своем научном труде «Прорастание спор Agaricineae». Ясное дело, в Британии того времени ей этого никто не позволил. Тогда она попросила рассказать о ее предположениях о Царстве грибов дядю – видного химика Генри Роскоу. Но результаты исследований женщины все равно не восприняли всерьез.
А зря. Беатрис Поттер – одна из первых людей, которая научилась культивировать грибы. С ними эту женщину связывает странная дружба. С детства они странным образом ее привлекали, а к двадцати годам она серьезно увлеклась микологией и стала рисовать всевозможные виды грибов акварелью. На сегодняшний день таких иллюстраций — около 300 штук, их, к слову сказать, их до сих пор используют микологи, чтоб отличать один вид гриба от другого.
Женщина собирала грибы, изучала их под микроскопом – благо была она из семьи ученых и техника была под рукой. Зимой, когда грибы было сложно отыскать в природе, Беатрис изучала их в Лондонском Национальном Историческом Музее. Правда с доступом к научным трудам в библиотеках у нее подчас возникали сложности.
Что же касается культивирования грибов…в то время ученые не совсем понимали на научном уровне, как именно размножаются грибы. Беатрис стала выделять из них споры и проращивать дома. По сути, это было что-то похожее на современные мини-фермы. В научных кругах женщину кроме того уважают за то, что она первой в Великобритании высказала предположение о комплексной природе лишайников, представляющих собою симбиотическую ассоциацию грибов и водорослей.
В литературную сферу дорогу для Беатрис Поттер тоже открыли грибы. Она оживляла их и придумывала о них истории и сказки – они для нее символизировали переход от реальности к вымышленному, иллюзорному, как в «Алисе в Стране чудес».
Через много лет Лондонское Линеевское общество извинилось перед Беатрис за сексизм. Но, разве она не была права: какое это имеет значение, если через десять лет ее иллюстрации и результаты исследований оказались в серьезных научных трудах, и остаются там до сих пор?
